Обрядовый фольклор был, как уже упоминалось, тесно связан с
календарными и некалендарными праздниками. Праздновали встречу зимы
–коляду и проводы – Масленицу. Праздник Красной горки и Радуницы
означали встречу весны, которую провожали на семик. Были летние
праздники – русалии и Купала.
Долгое время в деревнях жили тремя календарями. Первый –
природный, земледельческий. Второй – языческий тоже соотносился с
явлениями природы. И третий, самый поздний календарь – христианский,
православный, в котором только одних великих праздников, не считая
Пасхи, – двенадцать, остальных и не счесть.
Некоторые русские праздники за многие годы не раз меняли свои сроки.
Так, например, Новый Год на Руси до середины XIV в. отмечали 1
марта, а потом перенесли на 1 сентября, а в 1700г. Петр I повелел
праздновать Новый Год 1 января, да еще с елкой. Однако в древности
главным зимним праздником считалось Рождество, а не Новый год.
Особенно таинственна была рождественская ночь, полная, как
считалось, необычных явлений. А под Рождество – святки. Они начинались
25 декабря и заканчивались 5 января по старому стилю. В это время
собирались, устраивали колядование, игрища ряженых, гадания.
Гадание на святки было главным развлечением девушек: бросали
башмачок за ворота, чтобы по тому, куда укажет носок, узнать с какой
стороны придет суженый, если он показывал на дом местной гадалки,
значит, предстояло еще год сидеть в девках; подбрасывали снег вверх и
наблюдали, как он падает: если ровно и звонко – быть девушке скоро
замужем. Одним из самых распространенных было подблюдное гадание.
Девушки, сложив свои кольца в блюдо и накрыв его платком, пели
песни-предсказания. После каждой такой песенки блюдо встряхивали и
наугад вытаскивали одно кольцо. К его хозяйке относилось содержание
только что исполненной песни, предсказывающей судьбу.
Гадание на воске свечи, гадание с зеркалом и со свечой, гадание по
чужой беседе, когда, загадывая на жизнь в замужестве, ходили
подслушивать под окна домов. Если говор слышался веселый, то и жизнь
ожидалась нескучной, а муж – добрым и ласковым.
На святки ходили колядовать. Остановившись под окнами чьей-нибудь
избы, пели особые песенки – колядки. Содержание их было традиционным –
славление хозяина, пожелания его семье и дому благополучия и
процветания.
За это полагалось вознаграждение. Если колядовщики его не
получали, то пели песни иного – угрожающего содержания, пугая хозяев
неурожаем и болезнями скота. Среди колядовщиков имелся также
специальный носитель мешка для подарков – мехоноша.
Конечно, самой языческой оставалась древняя русская скоморошья
забава игры ряженых. Гонимая церковью и властью, традиция эта все же
пережила века и стала неотделимой частью праздников. Рядились в костюмы
и маски (хари), вывернутая мехом наружу шуба – медведь, та же шуба с
вставленной в рукав кочергой – журавль, девушки рядились в парней,
парни– в девушек. Особым успехом пользовались группы ряженых – лошадь с
седоком, медведь с вожаком, а при нем деревянная коза. Ряженые заходили
в избы и веселились, как могли: кувыркались, дурачились, орали не своим
голосом, а иногда разыгрывали целые представления. [Рябцев Ю.С.
Путешествие в Древнюю Русь. М-1995г. с.197, 198, 199, 200]
В первый весенний праздник сороки (9 марта, день сорока
мучеников) дети собирались на огородах и приносили с собой куликов,
которых пекли из пшеничного или ржаного теста. Иногда они назывались
жаворонками. Этих куликов привязывали нитками к шестам, которые
втыкались в одонки. Ветер качал куликов, так что они представлялись как
бы летящими, а дети пели, зазывая весну. [Андреев. Русский фольклор.
с.67]
А самым шумным праздником была, конечно, Масленица. Она тоже
известна еще с языческих времен как праздник проводов зимы и встречи
весны. В христианской традиции она стала предвестницей Великого поста
перед Пасхой.
В масленичную неделю уже не разрешается есть мясо, но молочные
продукты, в том числе и масло, которым обильно поливают блины – еще не
под запретом.
На Руси Масленицу праздновали целую неделю. Каждый день имел свое
название: понедельник – встреча, вторник – заигрыши, среда – лакомки,
четверг – разгул, пятница – тещины вечерки, суббота – золовкины
посиделки и, наконец, воскресенье – проводы Масленицы, прощенный день.
В первый день праздника мастерили соломенное чучело –
олицетворение Масленицы. Его возили на санях с песнями и плясками.
Заканчивался этот день кулачным боем: по сигналу стенка на стенку
сходились две команды.
Запрещалось использовать какое либо оружие, нельзя бить лежачего,
догонять спасающегося бегством. Случались и трагические исходы, поэтому
в конце XVII века царь издал два указа о запрете кулачных боев. Однако
мера эта не возымела действия. Жестокая потеха бытовала чуть ли не до
начала XX в..
Во вторник, на заигрыши, парни и девушки катались с ледяных горок
или в санях. Катания эти сопровождались всю неделю. В процессе парни
присматривали себе невест, девушки – женихов.
В среду тещи приглашали своих зятьев на блины, демонстрируя взаимную любовь и уважение.
В четверг наступал самый разгар праздника: опять носили чучело в
сопровождении санного поезда с ряжеными. Они пели, играли, кривлялись.
Нередко устраивались коллективные застолья – братчины.
В пятницу наставала очередь зятьев угощать своих тещ блинами. А
на следующий день, золовкины посиделки, молодая невестка принимала у
себя родных мужа.
С Масленицей связан вьюнишник – обычай величания молодых. Дело в
том, что на зиму, время свободное от земледельческих работ, в деревнях
приходилось много свадеб, поэтому чествовали молодых – вьюнца и
вьюницу, недавно вступивших в брак. К ним в гости приходили друзья и
пели им здравницы.
В последний день Масленицы было принято, да принято и сейчас,
просить друг у друга прощения. Устраивались проводы Масленицы. Снова
возили соломенное чучело по деревне, а за околицей его сжигали и
расходились по домам. Масленичный разгул прекращался, в понедельник
наступал Великий Пост:
«Не все коту Масленица!». [Рябцев Ю.С. Путешествие в Древнюю Русь. М-1995г. с.201, 202, 203, 204]
Еще по весне, примерно в конце апреля на Руси во многих
местностях отмечали ярилки. Уж этот праздник связывался с язычеством
напрямую. Ярило – солнечный бог, сильный, эмоциональный, несущий
плодородие. Его представляли юным мужчиной. А изображение головы,
которую Ярило держал, вероятно, связывалось с тем, что он, подобно
египетскому Осирису, принадлежит к ежегодно умирающим и воскресающим
богам плодородия. [Семенова М. Мы – славяне! С-П-1997г.]
Влияние его было настолько сильно, что многие века уже после
крещения Руси обряды, связанные именем Ярилы, сохранились вплоть до XIX
в. К тому же слово это проникло и в наш лексикон: ярость, ярый,
яростный – означает характер с требованиями, незнающими препятствий,
стремления без пределов.
В языческом мифе – Ярило можно охарактеризовать как то, что
принадлежит весне и ее благотворному влиянию на природу. Немудрено, что
начало года в древности было весной, потому что именно тогда оживлялась
природа.
В Костроме долгое время существовало обыкновение во всесвятское
заговение хоронить Ярилу. Так, например, какой-нибудь бедняк, нищий
брал на себя поручение хоронить куклу мужчины, с чрезвычайно развитыми
принадлежностями производительности, положенную в гробик, а пьяные, а
подчас может быть и трезвые, но очень суеверные женщины провожали этот
гробик и нелицемерно плакали.
Существовал Ярилий праздник и близ Галича. Даже в начале XIX в.
там все еще поступали так: подпаивали мужичка и шутили с ним как
хотели, требуя от него изображать собою Ярило.
Не везде Ярилин праздник обозначался одним числом. В селениях
Рязанской и Тамбовской губерний он приурочивался то ко дню всех святых,
то на петров день. Во Владимире на Клязьме – в Троицын день, в
Нижегородской губернии праздник Ярилы 4-го июня соединялся с ярмаркой.
В Твери этот праздник начинался с первого воскресенья, после
Петрова дня. Проходил в Трехсвятском саду, куда вечером собиралась
молодежь. Они пели, плясали бланжу (танец из 8 пар). Пользуясь этим,
многие семьи отпускали туда своих дочерей поневеститься. Там этот
праздник был уничтожен архипастырями Мефодием и Амвросием в XIX в.
В Воронеже до 1763г. ежегодно справлялся перед Петровским постом
народные игрища Ярилы. На площади города была ярмарка, человека,
избранного обществом на роль божества, украшали цветами, лентами,
колокольчиками. В этом наряде он ходил по городу. Все это
сопровождалось играми и плясками, пьянством и кулачными боями.
Эти праздники продолжались до тех пор, пока преподобный Тихон не
уничтожил праздник навсегда. [Забылин М. Русский народ. Его обычаи,
обряды, предания, суеверия и поэзия. М-1989 г., с.80-83]
Среди весенних и летних праздников особо почитались в народе три
– Семик, Троица и Иван Купала. Троица и по сей день отмечается на 50-й
день после Пасхи, а Семик накануне отмечали – в четверг. Поскольку шла
седьмая послепасхальная неделя, то и праздник назвали «семик». Его
связывали с культом природы. Дома, дворы, храмы в эти дни украшали
цветами и ветвями деревьев, в основном березы. Троицыну неделю на Руси
называли – «зеленой».
Полевые цветы, собранные на Троицу, засушивали и хранили за
иконами в красном углу, клали в житницы от мышей, на чердаки, оберегая
дома от пожаров. Девушки, надев лучшие наряды, отправлялись в березовую
рощу, находили молодую красивую березу, завивали ей ветви, украшали их
лентами и цветами, водили хороводы, пели песни восхваляющие березу.
Совершался обряд кумления. Девушки свивали венки, обменивались
ими и это означало, что они становились самыми лучшими и верными
подругами.
Кумушки дарили друг другу крашенные яйца, обменивались кольцами,
сережками, гадали. Пускали по воде венки. Спокойно плывет венок –
счастливо сложится, закрутится – расстроится свадьба, потонет – быть
беде, умрет кто-нибудь из близких. Вот одно из преданий, подтверждающих
народную примету: «В окрестностях древнего городка Алексина,
влюбленные, решив пожениться, бросили в Оку венки. Сначала плыли они
спокойно, потом вдруг вода закрутила и утянула на дно. Кинулись парень
с девушкой в реку спасать свое счастье, да сами утонули. Говорят, в
один и тот же день, всплывают со дна реки утонувшие венки. [Рябцев Ю.С.
Путешествие в Древнюю Русь. М- 1995г, с.204, 205, 206]
В селе Шельбове, бывшего Юрьевского уезда Владимирской губернии в
Троицын день совершался обряд, носивший название «колоска». Участвовали
в нем только девушки и молодые женщины. Они брались попарно за руки,
образуя из рук плотные квадраты. Все пары становились по рядом, и по
рукам их шла девочка лет двенадцати, одетая в нарядный сарафан и
украшенная разноцветными лентами. Пара, которую проходила девочка,
переходила вперед, и таким образом процессия продвигалась к озимому
полю. Девочку подносили к полю, она срывала горсть ржи, бежала к церкви
и бросала близ нее сорванные колосья (раньше когда церковь была
деревянная, колосья клали под нее. [Андреев. Русский фольклор. с.70]
Праздник Ивана Купалы отмечали почти все народы мира. Приходится
он на время летнего солнцестояния – 24 июня, канун христианского
праздника рождества Иоанна Предтечи. Купала – языческий праздник
поклонения человека водным стихиям. Две из них огонь и вода участвовали
в праздничном обряде.
Считалось, что огонь очищает человека, а вода – омывает, поэтому
обязательно разжигали костры и устраивали купания. Огонь непременно
надо было добыть древним способом – трением. Среди игр любимой были
прыжки через костер. Считалось, что если парень с девушкой не разомкнут
рук, то вскоре поженятся. Верили и в другую примету: чем выше прыгнешь,
тем лучше уродится хлеб.
В некоторых местах мастерили соломенную куклу – Купалу. Наряжали
ее в женское платье, украшали. По народным поверьям, купальная ночь –
таинственное время: деревья переходят с места на место и разговаривают
между собой, река покрывается загадочным серебристым блеском, а ведьмы
слетаются на шабаш. А еще в полночь цветет волшебный цветок папоротника.
Длится это лишь одно мгновение, все вокруг озаряется ярким светом.
Тот, кто сумеет поймать это момент и сорвать цветок, приобретает
волшебную силу находить клады. Искали также и волшебную разрыв-траву,
которая, якобы, разрушала железо и открывала любые замки. [Рябцев Ю.С.
Путешествие в Древнюю Русь. с.206-207]
А вот предание, связанное с этим праздником: «Один парень пошел
Иванов цвет искать, на Ивана Купалу. Скрал где-то Евангелие, взял
простыню и пришел в лес, на поляну. Три круга очертил, разостлал
простыню, прочел молитвы, и ровно в полночь расцвел папоротник, как
звездочка, и стали эти цветки на простыню падать. Он поднял их и
завязал в узел, а сам читает молитвы. Только откуда не возьмись
медведи, буря поднялась…. Парень все не выпускает, читает себе знай.
Потом видит: рассветало, и солнце взошло, он встал и пошел. Шел, шел, а
узелок в руке держит. Вдруг слышит – позади кто- то едет; оглянулся:
катит в красной рубахе, прямо на него; налетел, да как ударит со всего
маху – он и выронил узелок. Смотрит: опять ночь, как была, и нет у него
ничего.» [Андреев. Русский фольклор. с.138]
Таким образом, на языческий праздник человек шел с Евангелием, на
христианский – поклонялся природе и гадал. И после этого кто-то еще
будет утверждать, что язычество не было серьезной частью
древнеславянской культуры и отмерло в момент принятия христианства.