Святки в деревне. Коляда. Гравюра.

Начало 1880-х гг.

С поворотом солнца на лето, когда природа, умершая на зиму, как бы снова воскресает для новой жизни, предки наши славяне справляли праздник, известный в позднейшее время под именем коляды, в честь новорожденного солнца и вообще возрождения благотворных сил природы.

Все почти песни и обряды коляды указывают на древние молитвы и жертвоприношения, которыми некогда в это время испрашивали у богов урожая и счастья на будущий год, и на благожелания того же содержания. Существенный обряд праздника — колядованье, хождение славить, сохранившийся доныне въ Малороссии и отчасти в Белороссии. Во времена язычества, подачки, получаемые при колядованьи, без сомнения, назначались для общей жертвы. Колядовати, по-хорутански значит — приносить жертву, колядавц — жрец. В колядных песнях слышатся такие обращения к божеству: «дай, Боже!» или; «подай Бог!» В одной русской колядке — пение славы — видно не только поздравление хозяина, но и воспевание всей плодотворной природы и в особенности хлеба, какъ основного богатства земледельческого народа, каким были издревле славяне.

Мрак и таинственность святочных ночей отзывались чем-то вещим в суеверной душе язычника. Он чутко прислуши-[C. 482]ся к разным звукам, которые прерывали тишину священных ночей. Лает ли собака вдали, слышится ли из дома соседа веселый или печальный говор, прохожий ли пройдет мимо и что-нибудь скажет, — все это славянин-язычник в данном случае объяснял себе к добру или худу на целый год. Он находил вещие знаки в крике и движениях домашних животных, в звуках, которые неслись к нему из соседнего леса, в затейливых фигурах, которые чертили по снегу мороз и ветер, в горении лучины на светце, в горении дров на своем очаге. Он присматривался и прислушивался к течению воды в реке или студенце, зорко наблюдал приметы в своем овине, на мельнице, в хлебных сусеках и проч. Все это и по сохранившемуся доселе поверью неспроста в святочные ночи, все что-нибудь вещает — доброе или худое. Желание узнать свою судьбу на год породило стремление делать искусственные опыты над явлениями природы, поставлять их в известные положения, чтобы выпытать у них ответ на свой вопрос: примета переходила в гаданье. Так образовался целый цикл святочных гаданий, предметом которых служат главнейшие обстоятельства жизни в определенном кругу времени: жизнь, смерть, свадьба, урожай, удача и т. п.

В вечер перед Рождеством Христовым во многих местах России есть обычай посылать родственникам хлеб-соль, известное выражение благожелания. В Малороссии и некоторых северных губерниях в этот день пекут из теста изображения коров, овец, разных птиц, и рассылают их по родным и знакомым, а также дают их колядовщикам. На ужине подается обрядовая каша или кутья, по уварке которой гадают о будущем урожая. Она составляет необходимую часть ужина в этот день почти повсеместно. Пред ужином хозяин бросает несколько ложек ее в волоковое окно и совершает умилостивление мороза. После ужина в некоторых местах разбивают посуду, чтобы выгнать из дома всякий недостаток (стук разбитой посуды — эмблема громовых раскатов; отсюда известная примета — разбить что-либо на пиру — к счастью). В окрестностях Москвы, вечером накануне Рождества Христова еще недавно возили в санях девушку в белой рубашке; девушка представляла коляду.

Коляда под новый год в некоторых местах России называется еще Авсенем, Овсенем, Усенем и Таусенем. Одна великорусская обрядовая песня славит приезд Овсеня, совпадающий со временем наступления нового года. Овсень (от санскритск. корня ush), по разумению Афанасьева, означает Бога, возжигающего солнечное колесо и дарующего свет миру, т. е. громовника. На тесную связь коляды с культом громовника, кроме имени Овсень, указывают также многие святочные обряды и обыкновения. Так, накануне Рождества Христова и в день Крещения стреляют из ружей. В течение святок переряживаются, одеваются в мохнатые шкуры. В вечер под новый год (щедрый вечер, от щедровать — желать во всем изобилия и богатства) при колядованьи совершается в Малороссии обряд обсыпания зерновым хлебом. Славильщики, переходя из избы в избу, обсыпают им пол и хозяев, приговаривая: «На счастье, на здоровье, на нове лито роди, Боже, жито, пшеницу, усяку пашницу». Посыпальное зерно хозяева ловят на лету и по количеству захваченного заключают об урожае. В некоторых местах его дают клевать домашней птице, и по клеванью ее тоже заключают об урожае. Вообще же его берегут до нового посева и засевают им ниву. При обсыпаньи, в Малороссии произносят замечательное причитанье: «Ходит Илья (громовник) на Василья, носить пугу (кнут) житяную. Де замахне, жито росте» и пр. Необходимыми яствами, которые раздаются обсыпальникам, служат свиные колбасы, вареные свиные ноги, лепешки на свином сале. Вообще свинья играет в это время важную роль в обрядах, что намекает на ее былое жертвенное значение в этот день. Она составляет и главное угощение на святки. Для объяснения этого заметим, что свинья, как животное, отличающееся особенным плодородием, считалась исстари лучшею жертвою Богу плододавцу — громовнику. В щедрый вечер совершается еще следующий обряд. Хозяйка готовит множество вареников, пирогов и пр., и поставив все это грудою на столе, засветив пред образами свечу, накурив избу ладаном, просит мужа «исполнить закон». Муж садится на покуте (в красном углу) за грудою печенья. Входят дети и спрашивают: «Деж наш батько?» — «Хиба вы мене не бачите»? – вопрошает тот из-за печенья. «Не бачимо, тату»! — «Дай же, Боже, щоб и на той рок не побачили». Этим выражается желание, чтобы и на следующий год было такое же изобилие всего. Выражение «исполнить закон» указывает на богослужебное значение обычая. У балтийских славян подобный обычай совершал верховный жрец в праздник Святовида. Для праздничного возношения приносился в храм пирог в рост человека. Поставив этот пирог пред собою, жрец спрашивал народ, видят ли его из-за пирога. Ему отвечали, что видят немного, и он выражал желание, чтобы на следующий год его вовсе было не видно. [C. 483]